В ночь на воскресенье США нанесли массированный авиаудар по иранским ядерным объектам, начав новую фазу эскалации на Ближнем Востоке. Уже в понедельник рынки отреагировали уходом из рискованных активов и бегством в доллар, поскольку инвесторы перешли в режим защиты, ожидая ответных шагов Тегерана и новой волны нестабильности. Разбираемся, что произошло и как это меняет расстановку сил на глобальных рынках

Эскалация на Ближнем Востоке толкает доллар и нефть вверх

Понедельник стал днем резкой переоценки рисков: рынки начали торги в режиме тревоги, реагируя на внезапный удар США по ядерной инфраструктуре Ирана в минувшие выходные. Хотя движения в абсолютных цифрах были относительно умеренными, характер спроса на активы ясно указывал на разворот в сторону защитных стратегий.

Доллар США вырос по отношению к большинству мировых валют. Индекс DXY прибавил 0,12% до отметки 99,037, продолжив укрепление, начавшееся еще 13 июня – с момента первого удара Израиля по Ирану. Всего за это время американская валюта подорожала более чем на 1%, вновь доказав свою роль глобального убежища.

Особенно заметна была динамика по иене: USD/JPY достигла месячного максимума, прибавив 0,25% и поднявшись до 146,415. Одновременно ослабли австралийский доллар (–0,2% до 0,6437) и новозеландский (–0,24% до 0,5952), традиционно чувствительные к геополитическим и сырьевым рискам. Евро опустился на 0,33% до 1,1484, а британский фунт – на 0,25% до 1,34175.

Рост доллара сопровождался сильным скачком цен на нефть: фьючерсы на Brent взлетели более чем на 5%, превысив $81 за баррель в Азии и выйдя на 5-месячные максимумы. Это стало реакцией на опасения по поводу возможного перекрытия Ормузского пролива – критически важного маршрута, через который ежедневно проходит около 20% мировых поставок нефти. По словам аналитиков Morgan Stanley, сохраняющаяся напряженность в ближневосточном регионе может надолго зафиксировать черное золото в высоком ценовом диапазоне.

Фондовые рынки тем временем отыграли снижение. На старте дня фьючерсы на американские акции ушли в минус. Индекс S&P 500 опустился еще в пятницу и продолжил падение в начале недели. При этом общий MSCI World Index потерял 1,8% с момента израильских ударов. Движения были не обвальными, но системными: участники рынка начали сокращать долю рисковых активов, уходить в хеджирование и фиксировать прибыль.

Интересно, что доходности по американским казначейским облигациям повели себя неоднозначно: вначале они снизились, как это обычно бывает на фоне бегства в безопасные активы, но затем частично восстановились из-за ожиданий, что рост цен на нефть может вновь подстегнуть инфляцию. Доходность по 10-летним бумагам в итоге поднялась менее чем на 2 б.п., зафиксировавшись на уровне 4,38%.

Несмотря на ощутимое движение в сторону "тихих гаваней", рынок пока не демонстрирует полной капитуляции. Как отметила Кэрол Конг из Commonwealth Bank of Australia, инвесторы находятся в режиме ожидания: все зависит от характера и масштаба иранского ответа.

Сдержанный рост доллара и умеренное падение акций свидетельствуют о том, что большинство игроков по-прежнему оценивают происходящее как контролируемую эскалацию, а не начало региональной войны.

Тем не менее все ключевые индикаторы – от валют до нефти – сигнализируют: рынки перешли в режим повышенной настороженности, а доллар снова занял позицию главного ориентира в условиях глобальной нестабильности.

Что произошло на выходных в Иране: масштаб, последствия, следующий ход

В ночь на воскресенье США впервые за десятилетия нанесли прямой авиаудар по ядерной инфраструктуре Ирана, де-факто вступив в открытый конфликт с Исламской Республикой.

Президент Дональд Трамп объявил об уничтожении ключевых объектов обогащения урана в Фордо, Натанзе и Исфахане – это шаг, который ранее Вашингтон годами откладывал даже в самые напряженные периоды ближневосточного противостояния.

Операция была реализована с применением стратегических бомбардировщиков B-2, вооруженных 30 000-фунтовыми противобункерными боеприпасами – единственным видом оружия, способным пробить укрепленные подземные ядерные комплексы Ирана.

По данным New York Times, шесть B-2 нанесли удар по Фордо, а еще два атаковали Натанз, одновременно применяя крылатые ракеты против Исфахана. Официальные лица заявили, что удары "полностью разрушили" центры обогащения урана, не вызвав радиационных утечек.

Трамп в своем обращении к нации охарактеризовал операцию как "точечную и превентивную" и заявил, что целью было "полное уничтожение ядерной угрозы со стороны государства — спонсора терроризма №1 в мире". Он добавил, что в случае отказа Ирана от переговоров последуют "намного более масштабные" атаки.

Однако характер удара и выбор целей свидетельствуют о начале качественно нового этапа эскалации. Это не символическая акция устрашения и не атака по прокси-группам – это военное вмешательство в ядерную архитектуру Ирана, напрямую направленное на подрыв его технологического потенциала. Миссия по сути отменила прежнюю стратегию сдерживания и поставила регион на грань масштабного конфликта.

Иран незамедлительно заявил, что оставляет за собой право на ответ "в любое время и в любой форме". Глава МИД Аббас Арагчи назвал удары "возмутительными" и пообещал "необратимые последствия". Тем временем верховный лидер Али Хаменеи обвинил США в агрессии и предупредил о "непоправимом ущербе".

Риски немедленного ответа усилились после заявления американских спецслужб о приведении в боевую готовность контингента в регионе – около 50 тыс. военнослужащих, дислоцированных в Кувейте, Катаре, ОАЭ, Саудовской Аравии, Ираке и Бахрейне.

Параллельно хуситы в Йемене – единственная боеспособная прокси-группа, проявившая активность – выступили с угрозами в адрес торгового и военного флота США в Красном море.

Международная реакция оказалась сдержанной: Европа призвала к деэскалации, но фактически осталась в стороне; ООН выразила обеспокоенность, но не предложила конкретных шагов.

Между тем, по данным из Вашингтона, США действовали без согласия европейских союзников и вопреки рекомендациям Международного агентства по атомной энергии, которое ранее предупреждало о рисках атак на ядерные объекты.

Что особенно важно: удары были нанесены в момент, когда переговоры между Ираном и США по ядерной сделке зашли в финальную фазу. Переговорщики уже достигли частичного прогресса, но все застопорилось после начала израильских атак.

Для Ирана это может стать поводом полностью выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), что лишит международное сообщество доступа к данным о его атомной программе.

Так или иначе, атака США открыла новую фазу конфликта, в которой сценарий контролируемой эскалации выглядит все менее вероятным. Впереди – реакция Тегерана и ее последствия для нефти, инфляции, долларовой ликвидности и всего спектра глобальных активов.

Что говорят аналитики: доллар как "вынужденное убежище", нефть как детонатор

Несмотря на ограниченный масштаб рыночной реакции, для многих инвесторов очевидно: последствия атаки могут оказаться куда глубже, чем сегодняшние графики.

Ключевой вопрос – ответ Ирана. Пока он не прозвучал, рынки балансируют между надеждой на локализацию конфликта и страхом перед его расширением. Именно это удерживает спрос на доллар и нефть, формируя новую структуру ожиданий.

Аналитики сходятся во мнении, что доллар вернул себе статус "вынужденного убежища" – не по любви, а по необходимости. По словам рыночного стратега Нила Биррелла, гринбек остается самой безопасной валютой в моменты глобальной турбулентности, даже несмотря на то, что последние месяцы он переживал давление из-за торгово-бюджетной политики США и распродаж по коротким позициям. Сейчас он вновь воспринимается как инструмент защиты от хаоса.

Это мнение разделяют и его коллега Джаяти Бхарадвадж из TD Securities: эксперт отмечает, что география конфликта – Ближний Восток, а не Америка – работает в пользу доллара как убежища. Однако все внимание сейчас сфокусировано на Ормузском проливе. Если Иран решит его перекрыть, доллар и другие защитные валюты получат мощный импульс вверх, а рынки – новый виток волатильности.

Сценарий закрытия Ормуза остается ключевым триггером и для нефтяного рынка. По оценке Morgan Stanley, в случае дальнейшей эскалации цены на нефть могут зафиксироваться выше $80, тогда как быстрое урегулирование способно вернуть их к $60.

Пока же трейдеры закладываются на рост – Brent уже выросла на 11% с начала конфликта и превысила $81 за баррель на азиатских торгах. При этом скачок цен на нефть может стать инфляционным импульсом – и, как следствие, фактором давления на облигации и потребительский спрос.

На риски дальнейшей волатильности указывает и аналитик Евгения Молотова: "Ситуация меняется буквально каждый час. Реакция будет серьезной, только если Иран перекроет Ормуз или нанесет удар по американским объектам. Пока этого не произошло, рынки сохраняют осторожный оптимизм, но баланс крайне хрупкий".

Аналогичного мнения придерживается и стратег Чару Чанана: "Это поворотный момент. Если доллару удастся удержать рост вопреки медвежьему консенсусу последних месяцев, это изменит весь ландшафт американских активов. Но если эскалация окажется краткосрочной – доллар вернется к снижению".

Еще один важный нюанс отмечает Анти Цували из UBS: "Европа пострадает от нефтяного шока больше, чем США. А это значит, что доллар может получить дополнительное преимущество как глобальный защитный актив на фоне давления на евро и фунт".

Тем временем управляющие фондами уже сокращают экспозиции в акциях, наращивают хеджирование и переводят капиталы в более ликвидные активы. Массовой распродажи пока нет, но структура позиционирования явно меняется.

Все чаще в комментариях звучит не столько тревога, сколько холодный расчет: если эскалация затянется, это будет означать устойчивый спрос на доллар и нефть – два взаимосвязанных, но разнонаправленных сигнала для инвесторов. Один обещает безопасность, другой – риск, и рынки сейчас выбирают из двух зол меньшее.

Что делать с долларом: торговать страх или стратегию?

Вопрос, который волнует сейчас каждого участника валютного рынка: текущий рост доллара – это новая устойчивость или всего лишь импульс на фоне геополитического шока? Ответ – в горизонте, с которым вы работаете.

Тактические трейдеры в краткосрочной перспективе почти единогласно ориентированы на доллар как валюту-убежище. Это подтверждается динамикой по всем основным кроссам: доллар укрепляется против иены, евро, австралийца и фунта, а индекс DXY уходит от локальных минимумов. На этом фоне очевидна ставка на продолжение укрепления в ближайшие дни – по крайней мере, до появления ясности в отношении ответных действий Ирана.

Основной риск – потеря инерции. Если конфликт окажется ограниченным, рынки быстро переориентируются на внутренние данные и монетарные ожидания. В таком случае доллар может снова вернуться под давление, особенно если инфляционные данные в США будут слабыми, а риторика ФРС останется мягкой.

Поэтому лонги по доллару в текущих условиях – это торговля страхом, а не фундаментом. Их нужно сопровождать высокой дисциплиной и четким стопом.

Среднесрочная картина более сложна. Восстановление доверия к доллару на фоне геополитического хаоса способно частично изменить сентимент: от выжидательной распродажи к выборочному восстановлению длинных позиций. Особенно это касается тех, кто ранее агрессивно шортил доллар в рамках "анти-тарифной" логики.

Что можно делать трейдерам:

– Умеренно длинные позиции по доллару к валютам развивающихся рынков и сырьевым валютам (AUD, NZD, CAD) сохраняют потенциал, особенно если нефть продолжит рост.

– USD/JPY остается главной парой для игры на геополитике: японская иена демонстрирует слабость на фоне роста доходностей США, и именно здесь доллар показывает максимальную инерцию.

– EUR/USD может стать спящей угрозой: европейская экономика более уязвима к росту цен на энергоносители, а это делает евро потенциально слабее при дальнейшей эскалации.

– Нефть – ключевой индикатор для оценки дальнейших движений: ее рост будет поддерживать спрос на доллар, особенно в условиях ожидания перекрытия Ормузского пролива.

Наконец, стоит помнить: если Тегеран ответит симметрично или заблокирует Ормуз, доллар может выйти из защитной фазы и перейти в фазу агрессивного укрепления – уже не только как убежище, но и как актив, получающий прямую поддержку за счет глобального бегства в ликвидность.