Мировой рынок энергоресурсов вновь оказался на пересечении геополитики и экономики. Казалось бы, официальные санкции и риторика о «снижении зависимости» от российской и иранской нефти давно стали привычным фоном. Однако реальная картина куда сложнее: спрос на эти энергоресурсы не только сохраняется, но и растет, пусть и обходными путями.

Фундаментальный фон складывается противоречиво. В центре внимания США, где неожиданное сокращение запасов нефти и бензина по данным EIA вызвало всплеск цен.

Снижение запасов нефти на 0,61 млн баррелей при прогнозе роста сразу стало сигналом для участников рынка: предложение снова под угрозой. Дополняет картину падение запасов бензина на 1,08 млн баррелей. Это усилило ощущение, что американский рынок подвержен дефициту, несмотря на уверения властей в стабильности.

На международной арене не менее напряженная ситуация. Курдистан и Ирак не могут договориться об условиях экспорта нефти через Турцию, и поставки в объеме до 500 тыс. баррелей в сутки остаются в подвешенном состоянии.

В то же время атаки беспилотников на российские НПЗ и угрозы запрета экспорта дизеля из России формируют фактор дополнительной премии в цене. Европа, несмотря на громкие заявления о диверсификации, продолжает закупать российские энергоносители.

Венгрия и Словакия прямо заявляют, что альтернативы по стоимости и надежности у них пока нет. Более того, поставки СПГ из России в Евросоюз растут – молчаливое признание того, что энергетическая зависимость не исчезает.

Особый сюжет – Иран. Китай через посредничество Индонезии нашел способ нарастить импорт санкционной нефти. Потоки, официально идущие под видом индонезийских поставок, фактически являются иранскими.

Для Пекина это возможность получать нефть с дисконтом, а для Тегерана – шанс сохранить валютные поступления. Это еще раз подтверждает: реальная торговля не всегда совпадает с политической риторикой.

На этом фоне американские нефтегазовые компании открыто критикуют политику администрации Дональда Трампа, указывая на парадокс: стимулируется добыча, но одновременно пошлины на сталь и игра вокруг квот ОПЕК+ создают давление на отрасль.

Рынок газа

Здесь история иная. В Азии на горизонте долгосрочные проекты. «Сахалин–3», запуск которого намечен на 2028 год, укрепит позиции России как поставщика газа в Китай. Но пока внимание приковано к краткосрочной динамике фьючерсов, где движение застопорилось у отметки $2,87 за миллион британских тепловых единиц.

Техническая картина

Brent после роста на 2,5% торговалась сегодня вблизи $69,3 за баррель, но потом пошла на спад. Ближайшая поддержка проходит в районе $67,5, пробой которой откроет путь к $66. Сопротивление расположено на $70,5, и только закрепление выше этой зоны даст шанс на движение к $72.

Пока рынок балансирует на ожиданиях новостей по иракскому экспорту и дальнейшей статистике из США.

На рынке газа ситуация напряженная, но без прорывов. Фьючерсы застряли между поддержкой $2,75 и сопротивлением $2,87–2,9. Технически это боковой тренд, который может затянуться.

Лишь уверенный выход выше $2,9 откроет дорогу к $3,05. При этом фундаментально газу не хватает драйверов: сезонный спрос не так силен, а запасы остаются относительно комфортными.

Оба рынка оказываются в положении, где фундаментальные противоречия лишь усиливают техническую неопределенность. Европа заявляет об отказе от российских энергоресурсов, но продолжает их покупать.

США стимулируют добычу, но прогнозируют снижение цен. Китай получает иранскую нефть, но делает вид, что ее поставляет Индонезия. Все это превращает энергетику не просто в рынок, а в поле геополитических игр.